Стоял морозный декабрь. Наступающий завтра январь, будет не менее лютым. Но сегодня это не имело значения. Филипенко продирался сквозь густой подлесок, не замечая хлеставших по лицу упругих ветвей, не ощущая конечностей, слыша лишь гулкие удары собственного сердца и скрип, проваливающегося под ногами, снега. Пройдя сквозь тёмный, как-будто вымерший посёлок, он различил единственное освещённое древними керосиновыми лампами, здание школы. Отыскав дверь чёрного хода Филипенко вошёл в обогретое буржуйкой помещение. “Никонов!” – громко прошептал он и тут же очутился в объятиях однокашника и друга. “Санёк! Ты молодец, что прорвался!” – “Детки ждут?” – “Да все ждут, даже деда Семёна притащили, чтоб один не лежал. На вот, надень!” Филипенко накинул дедморозовкий полушубок прямо на солдатскую фуфайку, нацепил бороду и красный колпак. “Подарки есть?” – “Да, на всех! Они подписаны. Смотри, не пэрэпутай, Кутузов!” – процитировал Никонов старую комедию из другой жизни. “Ну давай, по пятдесят и на сцену. Текст помнишь?” – “По дороге весь восстановил!” Друзья выпили разлитый по стаканам, чудом сохранившийся до праздника виски и вышли на сцену актового зала. Собранных по миру керосинок едва хватило, чтоб её осветить, а ближе к краю стояла освещённая, немыслимыми в мирное время маленькими свечками, ёлка. “Дедушка Мороз!” – в едином порыве слились звонкие детские и сипло-надрывные голоса взрослых. Никонов и Филипенко разыграли новогоднее представление из “Дебюта первокурсника” далёкого года их поступления в пединститут. Вопреки алогичности творящихся событий, несмотря на формальную принадлежность к разным лагерям, они словно бы вернулись в привычные стены альма-матер, с невероятным задором разыгрывая сценки чужой, казавшейся нереальной, студенческой жизни. Завтра Филипенко вновь пересечёт линию фронта, патрули совсем не опасны первого января, а после войны, он обязательно вернётся в посёлок к своему другу Никонову. Осмотрит восстановленную школу, разглядит детишек и стариков, для которых играл в эту ночь. С удивлением узнает – все решили, что их посещал всамделишный дед Мороз. Ну, а кто ещё к ним придет в такое время в этот час? Тогда новый день, месяц, год – любой отрезок мог всё переменить к лучшему. Лишь бы хватило сил. Все остро нуждались в надежде.