Сквозь закрытые веки Энди ощущал яркий свет. Глаза открывать не хотелось, он предчувствовал, что, попав на роговицу, свет вызовет нестерпимую боль. Не в силах решиться, он вдруг услышал: “Пациент очнулся! Приглушите свет! Он провалялся сотню лет в анабиозе, дайте ему постепенно привыкнуть к яркости нового мира!”. Освещение потускнело, и Энди открыл глаза. Белые больничные стены, люди в масках – ничего не изменилось за целый век. Понемногу вспоминались предшествующие события.
В династии его обедневших, а в 20 веке разбогатевших вновь, испанских аристократов передавалась через поколение редкая генетическая болезнь. Выжить помогала необычайная плодовитость рода, а поражённых мальчиков природа выбраковывала сама. К 21 веку появилась возможность, не дожидаясь смерти потомков, проводить процедуру крионной заморозки, в надежде, что в будущем учёным удастся изобрести лекарство от фамильного недуга. Энди был одним из несчастных, унаследовавших его, и, хотя носил фамилию матери, был заморожен с более знатными представителями семейства. Теперь, очевидно, предстоял курс лечения и встреча с семьёй
-Вы помните своё имя? – поинтересовался врач.
Дерис, Энди Дерис -Мои родственники ждут меня?
-Вряд ли. Ваше тело археологи нашли в криокапсуле одного из заброшенных городов. Там, видимо, никто больше не выжил. Вы помните, в каком году и по какой причине вас ввели в анабиоз?
-В 2020-м. Из-за заболевания, неизлечимого в то время. Вы сможете меня вылечить? И почему город был заброшен?
-Историческую справку вам даст социальный работник. Излечить болезнь вековой давности мы, судя по всему, сможем, но вот будем ли мы лечить вас – вопрос более насущный.
-А в чём сложность? Я – представитель состоятельного рода, наверняка, найдутся желающие заплатить за моё лечение. К тому же я ценен, как свидетель неизвестных вашему времени исторических событий.
-В наше время известны все события, свидетелем которых вы могли быть. Они описаны и канонизированы в Едином Курсе Истории Победителей. А капитал, как достояние каких-то варварских родов, исчез ещё в ваше время. Теперь каждый получает блага только в зависимости от личного статуса. Кстати, нам необходимо определить ваш. Он явно невысок. Поэтому возможность провести лечение минимальна. Разве что… – доктор задумался, – Может быть, вы принадлежите к каким-то меньшинствам? Это даст вам право на бесплатное получение многих благ. В частности – медобслуживания.
-Ну, не знаю… Моя мама – еврейка, может это причислит меня к меньшинствам?
-Не смешите меня. Евреи, китайцы и индусы – три национальных большинства. Все остальные составляют ещё два. Баламы и валамы. Хотя между ними уже нет чётких границ. Нет, по этому признаку меньшинства не определяются.
-Может, по религиозному? Я мог бы отнести себя к католикам, маранам, иудеям, буддистам, даже к православным, если покопаться.
-Глупости! Все религии и культы, включая атеизм и сатанизм, входят в Церковь Свободы Вероисповедания.
-Как у вас всё просто, однако.
-Сексуальная ориентация?
-Традиционная, к сожалению. Вот ее я менять не намерен.
-Уточните, пожалуйста. Есть пять традиционных ориентаций: гомо-, зоо-, ауто-, пупо-, фети- и производные от них.
-То есть – производные?! – Энди возмутился. – Я – гетеросексуал!
Лицо доктора, на котором только сейчас Дерис разглядел азиатские черты, выразило интерес, смешанный с отвращением.
-Гетеро?! Вам нравятся представители… противоположного пола? – последние два слова он выговорил так, что Энди на минуту смутился.
-Естественно! – подтвердил он.
-Скорее – противоестественно! – не сдержался врач. – Но знаете, что? Этот факт даёт вам определённый шанс! Я сейчас выясню, точно ли это считается принадлежностью к секс-меньшинствам, а не уголовным преступлением. Хотя, с профессиональной точки зрения, я бы считал это патологией. Корректируемой, кстати, если пожелаете!
-Не пожелаю! – начал злиться Энди, но врач уже выскочил в коридор.
Сквозь стеклянную дверь Дерис наблюдал, как тот возбуждённо жестикулирует, общаясь с кем-то по непонятной прибывшему из прошлого связи.
Вернувшись, врач устало опустился в кресло.
-Две новости: хорошая и не знаю какая. Хорошая в том, что вы признаны представителем секс-меньшинства. Это даёт вам право на получение гражданства, еженедельную ренту, свободу передвижения и медицинское обслуживание. Вторая новость состоит в том, что вам придётся доказать свою гетеросексуальность. Создать пару. А в доступных нам локациях нашлась лишь одна подходящая особь. Она тоже заинтересована в браке, так что намерения совпадают. Вопрос лишь в том, сумеете ли вы полюбить друг друга.
Дерис быстро соображал. Может, древние роды и прекратили существование, но факт того, что он находился здесь, доказывал исключительность его фамилии. А значит, нужно выживать. Все его предки выбрали жизнь, и он не уронит эстафетную палочку. А браки, в конце концов, и раньше заключались без любви. Во всяком случае, даже некрасивая и немолодая жещина предпочтительнее любого вида мужика. Для вида Энди решил поколебаться.
-А вы знаете, кто она?
Его собеседник сделал несколько пасов руками, очевидно, манипулируя видимым лишь ему экраном.
-Мария, 28 лет, секретарь-референт. Давно и безуспешно пытается создать пару.
-Без вредных привычек?
Врач сначала не понял, потом рассмеялся.
-В нашем мире, молодой человек, вредные привычки либо стали уголовными преступлениями, либо назначаются по рецепту врача.
Дерис ликовал. В самом соку секретарша, без риска адюльтера с боссом и вредных привычек. Да он уже готов, где тут алтарь!? Но вслух произнёс:
-Что ж, я буду рад встретиться с Марией.
-Отлично. Встреча пройдёт здесь, в больнице, под присмотром врачей и социальных работников. Вы можете принять душ и переодеться. Ваш брак будет оформлен на месте, и вы должны будете скрепить его любовным актом.
-Тоже в присутствии свидетелей?
-Нет, но с видеозаписью, которую сможет просмотреть уполномоченный, если возникнут сомнения в правомерности вашего статуса.
В ванной комнате Энди веселился. Он выглядел вполне аккуратно для человека, не видевшего душа и парикмахера более ста лет. Мышцы не атрофировались, и он с удовольствием ощупывал себя, касаясь молодого и, в скором времени, как он рассчитывал, абсолютно здорового тела. Натянув удобную свободную одежду из мягкой, приятной на ощупь ткани, он был сопровождён в конференц-зал, где предстояла первая встреча с Марией. На глазах персонала и, видимо, – прессы, судя по обилию летающих объективов камер.
Дверь торжественно открылась. В зал вошёл полный бородатый мужик.
-А где же Мария? – нетерпеливо поинтересовался Энди.
-Я – Мария, – ответил тот, – Мария Эрих. Меня назвали в честь какого-то древнего режиссёра.
-Писателя, – автоматически поправил Энди, во все глаза уставившись на не менее ошарашенного мужика. – Но я думал, что вы – женщина.
-А я думал, что вы… Эти бюрократы, соцработники, видимо, даже не учли, что мы должны быть разного пола.
Общее смущение длилось недолго. Лысый негр-азиат, ответственный за мероприятие, после переговоров и пасов на виртуальном экране выступил вперёд.
-Господа, мы посовещались с Отделом Внутреннего Порядка и приняли такое решение: поскольку других представителей вашей ориентации в доступных локациях нет, для сохранения вашего статуса и свобод, вы обязаны вступить в законный брак. В ином случае, станете персонами нон-грата и покинете территорию Цивилизованного Полиса.
Энди Дерис понял по лицу Марии Эриха, что подобное равносильно гибели. Тот, видимо, лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации, а лысый человек требовал немедленного ответа.
-Но мы же должны создавать пары с представителями противоположного пола! – возопил к голосу разума Энди.
Но чиновник был непреклонен.С половой принадлежностью разбирайтесь сами! Скажите спасибо, что Полис даёт вам возможность, несмотря на вашу девиацию, быть принятыми в цивилизованном обществе!
Перед глазами пронеслись лица старших представителей династии, оплативших процедуру крионики и наставлявших в последние минуты.
“Ты обязан выжить, Энди! Любой ценой! И сохранить честь нашего рода!” – говорили они. В свете этого наставления, ему теперь предстояло принять очень непростое решение