Рыдают свирели, рокочет там-там.
О, боги! Теперь вы потупили взоры?
Зачем? Не удастся избегнуть позора,
А сумерки ваши – обман!
Уже не важны ни Азор и ни Роза,
Порвалась струной канитель бытия:
Алеет светило закатным неврозом,
Ласкает фон Вальзегг листки “Лакримозы”,
А в череп вползает змея .
На севере диком, меж тем, одиноко,
“Аврора”, к причалу прощально прильнув,
Ложится на курс к белизне Арарата,
Авèль остывает в сторожке у брата,
Паромщик лихой, поседевший до срока,
У чёрной реки затонул.
А где-то художник пшеничное поле
Закончил последнею каплей писать,
Он мирно бредёт, оглушённый, на воле.
Разлитое масло… И Аннушка воет.
А роза? Воспряла опять.